3205e474     

Слипенчук Виктор - Зинзивер



Виктор Слипенчук
Зинзивер
И увидев, фарисеи говорили ученикам Его: почему Учитель ваш
ест с мытарями и грешниками?.
Услышав же это, он сказал им: не здоровым нужен врач, а болящим.
От Матфея. 9, 11-12
Приближались же к Нему все мытари и грешники слушать Его. И роптали
фарисеи и книжники, говоря: Он принимает грешников и ест с ними.
От Луки. 15, 1-2
И ответил во второй раз голос с неба: "что Бог очистил, ты не объявляй
нечистым".
Деяния апостолов. 11, 9
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил...
Велимир Хлебников
...Я закрыл глаза и услышал сквозь всхлипы мамино причитание - она
подумала, что я опять брежу. Я не бредил... Но чтобы не пугать ее, уткнулся
в цветок и тут же уснул, то есть как бы растаял в благоухании сада. Сколько
спал - не знаю. Когда очнулся, все так же лежал, уткнувшись в цветок, от
которого все так же веяло майским садом.
Я привстал. В окнах пылала такая необыкновенная заря, что подумалось:
окна раскрыты настежь, и я в беленьком домике, и это из волшебного сада веет
ароматом роз. И действительно, я вдруг увидел аккуратный беленький домик,
дорожки, покрытые розовым гравием, низкий штакетник с ниспадающими на него
кустами цветущих роз и приближающиеся легкие переборы гармошки.
Тысячелетие и миг.
Песчинка и планета.
Во всем проявлен Божий лик.
Во всем дыханье света.
Я оглянулся. Я предполагал, что увижу отца или маму, но я увидел ее.
Она была в белых туфлях и платье в золотой горошек, в котором выглядела
точь-в-точь как школьница. Она улыбалась мне и звала, звала...
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
ГЛАВА 1
Однажды глубокой февральской ночью (я всегда писал свои стихи и пьесы
ночью, а днем отсыпался) мною овладело тягостное уныние. Причиною стали
галлюцинации, которые поначалу как-то даже забавляли, скрашивали мою
монотонную одинокую жизнь. Засмотришься на пожелтевшую, потрескавшуюся от
времени столешницу, и вдруг как бы из ее недр, словно на
скатерти-самобранке, является взору столовский поднос, уставленный большими
тарелками с горячими блюдами. Тут тебе и домашние щи, и дымящаяся в томатном
соусе баранина, и кофе со сливками. Причем все настолько живо, что в щах
можно было рассмотреть, и я рассматривал, плавающие колечки поджаренного
лука, а на баранине - сочную зелень молодой петрушки. (Согласитесь,
превесьма соблазнительные иллюзии для человека, денно и нощно голодающего не
по прихоти, а по беспросветности...)
Созерцая столь великолепные подарки воображения, как правило, за
полночь; постепенно стал подготавливаться к ним. То есть на то место, на
котором чаще всего взор мой обессмысливался и цепенел, я еще до полуночи
клал ложку, вилку, столовый нож и ставил какую-нибудь пустую бутылку из-под
боржоми. Графинчик и рюмочку - не ставил. (Такое роскошество позволил лишь
раз, на день рождения, а наутро ужасно сожалел - голова буквально
раскалывалась, а желудок схватывали такие спазмы, какие обычно случаются
после страшного перепоя.)
В общем, подготавливался с воздержанностью, чтобы потом не сожалеть, и
в то же время, чтобы чувствовать себя достаточно свободным в выборе как
меню, так и музыкального оформления, каким он оснащался.
Что это такое - свободный выбор... и музыкальное оформление? Это -
песня! Да-да, песня, потому что в результате подбора и сочетания, казалось
бы, простых кухонных предметов я, подобно профессору магии, в конце концов
овладел искусством вызывания почти предсказуемых галлюцинаций.
Конечно, я испытал множество вариантов и вариаций, прежде чем
остановился на опр



Содержание раздела