Скубенко-Яблоновский Б - Выстрел Сострадания
Б.Скубенко-Яблоновский
ВЫСТРЕЛ СОСТРАДАНИЯ
I. ОЛЕНИ-ПАНТАЧИ
Панты, неокрепшие молодые рога маньчжурских оленей, ценятся в Китае
очень дорого - от ста до четырехсот рублей. Из их жиров приготовляются
лекарства, имеющие, как утверждают китайцы, целебную силу и излечивающие
от многих тяжелых недугов.
Каждый олень ежегодно зимою сбрасывает свои рога, а весной у него
вырастают новые. Месяцы апрель, май, июнь являются временем добывания
пантов, когда студенистая масса рогов оленя еще обильно наполнена
кровью. Снятые рога высушиваются особым способом, который держится
китайцами в строжайшей тайне. Среди звероловов-китайцев есть специалисты
по приготовлению пантов, и их промысел доставляет им хороший доход.
Оленей-пантачей ловят в так называемые зверовые ямы. Эти ямы роются
на тропах, где ходит зверь, и бывают до трех метров глубины и до двух с
половиной метров ширины. Сверху ямы искусно прикрываются толстыми
ветками и корой и бывают совсем незаметны. На дне ямы вбивается длинный
заостренный кол. Падая в яму, олень натыкается на него и гибнет, мучаясь
иногда по нескольку часов.
Некоторые звероловы предпочитают добывать панты с живых животных;
такие панты ценятся особенно дорого, свыше 500 рублей.
II. ЗВЕРОЛОВ ВЕЙ-ХА-ЛИН
Весенний воздух сладким ароматом разливался по тайге; густая зеленая
трава была усеяна множеством душистых цветов. Всюду раздавалось
неумолчное птичье пение.
Я и мой спутник по Маньчжурской тайге, Васька-Медведь, прозванный
так китайцами-звероловами за огромный рост и громадную силу, сидели у
фанзы старого китайца-промышленника, издавна поселившегося в этих лесах
неподалеку от холмов Ялу-Цзяна.
Старый опытный китаец проживал в таежной глуши вместе со случайно
встреченным в лесных дебрях молодым звероловом Хын-Туном. Этот зверолов,
однажды избавивший старика от трех хунхузов меткими выстрелами из своей
винтовки, решил навсегда остаться в его фанзе. Старик привязался к
Хын-Туну, как к сыну.
Чего не могла сделать старость Вей-ха-Лина, то быстро и легко
совершала мощная сила окрепшей молодости Хын-Туна.
Все мы четверо, заливаемые яркими солнечными лучами, расположились
на круглой поляне. Атлет Васька-Медведь лежал врастяжку на земле и
благодушно покуривал из коротенькой трубки, правой рукой придерживая
свою неразлучную винтовку.
На ногах Васьки были надеты кожаные улы, а на голове широкополая
шляпа, сплетенная из соломы.
Вей-ха-Лин расположился у гранитного камня, оттачивая напилком
небольшую с длинными зубцами ручную пилку. Слышался визгливый, скрипучий
звук железа.
Хын-Тун - крепкий молодой маньчжур - тут же рядом старательно чистил
свою винтовку.
Я с Васькой-Медведем хотел пройти к потайным таежным приискам, где
старатели занимаются добычей золота хищническим способом. Меня
интересовала своеобразная таежная приисковая жизнь.
Ваську-Медведя все звероловы и приисковые артели лесных бродяг
встречали с почтением. Его огромная сила сразу внушала уважение. Был
Васька в общении и с некоторыми предводителями хунхузов, по временам
заглядывавшими в его укромную фанзу, и не раз получал предложение
вступить вожаком в шайку лесных разбойников. Но все уговоры ни к чему не
вели. Васька наотрез отказывался заняться рискованным промыслом.
- Я - охотник на зверей, - заключал Васька свои доводы, - а вы там
как хотите - ваше дело. Когда-то давно Васька вышел в тайгу из средней
России, да так и застрял в девственной глуши, увлекшись богатым зверовым
промыслом. Здесь было где развернуться сила